Ли вышел из леса и стал искать дорогу домой. Время было уже позднее, и он не хотел, чтобы мама волновалась. Он прибавил шаг, перешел на бег, впал в монотонию и в скором времени был уже дома.
Открыв входную дверь, Ли обнаружил, что мамы еще нет.
«Странно, – подумал он. – Где же она? Время-то уже позднее».
Едва он начал раздеваться, как услышал робкий стук и нервное подергивание ручки двери. Ли приотворил дверь, и мама моментально прошмыгнула в квартиру, испуганно шипя:
– Закрывай, закрывай!
Ли затворил щеколду.
– Отойди от двери, – прошептала мама. Ли не послушался, а вместо этого посмотрел в глазок. В тамбуре стоял рослый мужчина в черном облачении. На голове у него был капюшон, а лицо обмотано странным платком так, что виднелся только один красный глаз. Именно в этот глаз и смотрел Ли. А глаз смотрел на него. Ли начало трясти. Такого жуткого взгляда он не видел никогда. Ему показалось, что сам Сатана глядел сквозь него. Ли непроизвольно запел горловым пением, чтобы отпугнуть нечистого. Но его голос стал дрожать, от чего он сам еще сильнее перепугался, затрясся и упал без сознания.
Ли осознал себя солнечным летним днем в небольшой деревушке, вдали от других поселений. Вокруг простирались поля, слепящий солнечный свет заливал пространство, а повсюду жужжали надоедливые насекомые. Ли шел по грунтовой дороге мимо домов, которые выглядели не то чтобы старыми… Скорее, наоборот, складывалось впечатление, будто они построены недавно, но было очевидно, что Ли оказался далековато от привычного XXI века – как минимум, в середине XIX.
Неуверенной дрожащей поступью он двинулся вперед. На улице никого не было. «Вероятно, все на полях, возятся с насаждениями», – подумал Ли. Яркое солнце било по глазам, не давая смотреть вперед, и лишь свежий теплый воздух обдувал его тело, придавая легкости движениям и ощущениям.
Пройдя половину деревни, Ли увидел впереди, за небольшой земляной насыпью, огромного вепря, который мирно пасся рядом в зарослях травы. Ли сбавил шаг и напрягся в нерешительности, но флюиды страха предательски распространились вокруг. Его худощавое тело, казалось, начало дергаться в такт испуганным сердечным сокращениям. Ли остановился и уставился на зверя перепуганным взглядом с расширенными зрачками. Животное немедленно уловило эти вибрации, подняло голову и теперь жадно вдыхало аромат страха испуганного пришельца. Шерсть на теле животного начала медленно подниматься, вепрь сделал глубокий вдох, его начало трясти, из пасти потекла слюна, а глаза налились кровью.
Вслед за испугом на Ли накатили странные эмоции. В повадках кабана было что-то знакомое и родное. Он не мог поверить своим глазам и чувствам, ему показалось, что уже был здесь, стоял тут вот так и смотрел на пришельца, то есть на себя. Он был этим кабаном прежде, когда-то давно, и сейчас переживает это еще раз, только со стороны. Ли понял, что вепрь – это он сам в одном из прошлых воплощений. Животное, очевидно, не могло ничего понять, но стало испытывать сильное чувство к Ли. К сожалению, единственное чувство, которое мог испытывать вепрь, – это лютая ненависть. Поэтому через считанные мгновения зверь с болтающейся в разные стороны слюной, свисающей из пасти, махнул через насыпь и помчался прямиком на Ли. Все произошло с быстротой молнии, однако Ли успел все осознать, выставить ногу вперед и приготовиться к удару. Секунда – и он упал без сознания.
– Вставай, вставай, – шептала мама, поливая сына водой из бутылки, предназначенной для цветов.
– Он ушел? – спросил Ли.
– Не знаю, по-моему да, – ответила мать и пошла на кухню.
– Я, наверное, спать буду, – крикнул Ли ей вслед. – Что-то не по себе мне.
– Давай, – послышалось из кухни.
Ли закрыл глаза и быстро заснул.
Ему приснилось, как маленький свирепый медвежонок вцепился ему в руку. Измученный, весь в крови, Ли упорно боролся со зверем, хватал его за лапы, пытаясь освободиться. Страх опутывал сознание Ли. Он боролся за свою жизнь и уже терял надежду на спасение. Животное росло на глазах вместе со страхом, – и вот уже над Ли возвышался огромный свирепый медведь, который вдруг оглушительно заревел и ударил Ли по голове.
Ли открыл слипающиеся глаза.
«Как же я боюсь медведей! – думал он. – Да я вообще всего боюсь…»
Подушка и простыня были мокрыми, а одеяло на полу. Ли посмотрел на часы: два часа ночи. «Я проспал только два часа», – возмутился он мысленно, закинул руки за голову и начал размышлять.
Интересно, действительно ли человек проживает множество жизней, проходит от перевоплощения к перевоплощению? Вот так умираешь, – бах, потом снова живешь. И ничего не помнишь… Разве это можно назвать моей прошлой жизнью, если я совершенно ничего о ней не помню? Какой след она может на мне оставить, чему научить? Ну, допустим, выяснилось бы, что я был Соломоном в одной из прошлых жизней, и что? Или же маленькой пухлой нанайской девочкой, умершей, например, в четырнадцать лет в лесу, от нападения волков. Дальше что? Ничего. Это мне ни о чем не говорит и ничего не меняет. Просто как факт. В прошлой жизни у вас были синие штаны, а в этой – красные.
Мне бы вот и вовсе не хотелось знать, кем я был в прошлой жизни. Некоторые люди мечтают об этом, посвящают свою настоящую жизнь прошлой. Но я-то не из таких. Хотя, может, я недооцениваю некоторые вещи происходящие со мной? Недооцениваю свою жизнь? Вот это уже звучит угрожающе. Недооценить свою жизнь. Назначить цену жизни. Тут нужна команда ценообразователей. А у меня всегда дилемма: не то сознательно выуживать опыт из каждой ситуации, не то пассивно наблюдать за тем, как опыт приходит сам, позволить сознанию следовать за бессознательным. А ведь тот, в свою очередь, образуется сам, вероятно, по какой-то божественной схеме… С одной стороны, грязные мысли, с другой ― слепая надежда.
И как, кстати, отличить опыт от явления? То, что я, допустим, вспомнил свою прошлую жизнь, это значит, что я уже получил какой-то опыт, или это просто факт, на основе которого я должен получить опыт? Или просто факт, не предполагающий получение опыта?
Вот так, валяясь на диване и ковыряясь в грязных мыслях, я начинаю возлагать на свое подсознание новые обязанности и принимать позицию стороннего наблюдателя. И, в итоге, задумываться, а не недооцениваю ли я свою жизнь, которая невыносимо скучна? Надеюсь, она будет длиться вечно.
А завтра я, пожалуй, снова пойду гулять в тот далекий парк, и пусть деревья шепчут мне свою старую песню. Интересно, они знают только одну, или я так глуп, что не понимаю, о чем они мне хотят сказать? Иду туда почти каждый день с надеждой услышать что-то новенькое, но нет. Все они там сговорились. Сядешь у ручья и понимаешь, что слышал это уже сотни раз. Что ни говори, а эволюция любит программы. Она еще создала программистов, которые пишут программы за нее, а те, в свою очередь, такого понапридумывали, что если ты старше четырнадцати, то ни за что не понять…
А ведь что-то тянет. Природа зовет.
Завтра же подойду к первому болтливому ребенку и спрошу, в чем смысл жизни. Надо торопиться. Вечность ― настолько неопределенное понятие, что в любой момент может исчезнуть. И что мне тогда делать? Чем бы я занялся, если бы очутился в нигде? Нееет, уж лучше вечно скучать у ручья, чем там, черт знает где.
Ничего, когда-нибудь я открою свой бизнес, свой магазин, где-нибудь на орбите нейтронной звезды, и стану знаменитым. У всех же есть мечта, вот у меня она будет такая, свой «ПуПуР МаРкТуС», название говорит само за себя.
Буду продавать всякие забавные штучки, чтобы вселенная стала веселее. Старики с параноидальной шизофренией, полоумные толстухи, катающиеся по полу и бормочущие на вымерших языках, дети, воспитанные животными, сексуально озабоченные преподаватели университетов с руками в карманах и расстегнутой ширинкой, мастурбирующие подростки-убийцы (комплект с винтовкой М-16 прилагается), последователи религиозных эзотерических учений, медитирующие по 24 часа на свое собственное отражение, любвеобильные наркоманы, летающие хиппи, домо-теле-хозяйки, жадные до рекламы…
Да я определенно разбогатею. Продавать скучающим путешественникам плоды земной эволюции! Детям и старикам ― скидки. Введу клубные карты, а за определенную плату заставлю всех своих ублюдков колбаситься под жесткое техно. Прямо в подвале. Где, кстати, будет межгалактическая вселенская диско-клаб-фанки-мьюзик-фэшн дискотека с клубными картами и дресс-кодом. Организую запредельно дорогой бар с теплой колой, бутербродами и барменами-драгдилерами. Найму уборщиц из параллельной вселенной с внешностью Царицы Горы и буду воротилой бизнеса. Ай да Я!
Ли сел, достал сигарету и закурил…
Хотя, зачем мне все это надо? Я всю жизнь занимался тем, во что не верил, и продолжаю это делать. Так в чем же смысл моего этого мазохизма? Весь этот идеалистический бред печальней табачного дыма… Счастье? Мой сосед рассказывал мне о счастье, я был пьян и ничего не понял… То ли оно во мне, то ли в нем… Кому оно вообще нужно?
